Юлия Сташ: «Многие бизнесмены считают, что учредительные документы — это просто формальность»

Юлия, здравствуйте. Я рад приветствовать вас в редакции нашего журнала. Давайте познакомим читателей с вами. Расскажите, кто вы и чем занимаетесь?

Кирилл, приветствую. Обычно на вопрос «кто вы?» я с уверенностью отвечаю: «человек, который очень любит жизнь». Но для аудитории вашего журнала, думаю, правильнее будет представиться с профессиональной точки зрения. Меня зовут Юлия Сташ, я практикующий специалист в сфере корпоративного права, руководитель корпоративной практики в юридической компании «Юридическая фирма «Бизнес и право». По сути – занимаюсь защитой бизнеса и активов от рисков, связанных с созданием и управлением совместным предприятием, ну иногда от самих учредителей. В частности, специализируюсь на корпоративных спорах и конфликтах — не особенно люблю, но умею и практикую, а если мы про любовь к профессии, то это больше про созидание – корпоративную юридическую «обвязку» на этапе, когда совместный бизнес только зарождается или уже существует, но еще пока «в мире и любви».

Что-то подобное указано в Вашем Telegram-аккаунте.

Да, что-то вроде того.

Насколько я знаю, ваш путь в юриспруденцию был довольно нелинейным. Сначала вы с отличием окончили экономический факультет, преподавали, и только потом пришли в юриспруденцию. Что стало тем триггером, который заставил вас так кардинально сменить вектор и уйти в корпоративное право?

Если говорить о конкретном триггере, то, пожалуй, это моя особенность — доводить любое дело до завершения, до какого-то итога, неважно, положительного или отрицательного. Но если мы про самое начало, то еще в школе, я мечтала носить форму и работать в органах.

Были определенные организационные сложности с поступлением в, тогда еще, школу милиции (девочкам место в казарме не предоставлялось и нужно было снимать квартиру, а такой возможности у нас не было) и я пошла учиться на экономический факультет, на управленческую специальность, все еще планируя найти себя в последующем в профессии инспектора по делам несовершеннолетних. По окончанию вуза снова была попытка поступить на службу, но, к сожалению или счастью, на тот момент одним из обязательных критериев в этом направлении, было наличие педагогического стажа не менее одного года. Что ж, и эта задачка была мне по силам – я стала преподавать в банковской школе, на тот момент, воспринимая это как нечто временное (что по итогу превратилось в более чем 10-летний педагогический стаж), и уже решила действовать категорично – снова пошла учиться, теперь на юридический факультет.

В процессе погружения в право, будучи человеком во всем ищущим справедливость, и уже на тот момент сильно полюбившим свободу воли, поняла, что работать в «системе» уже не смогу, от мечты пришлось  отказаться, а вот от того, чтобы довести начатое до логического завершения (применить на практике все, чему научили в юридическом вузе и достать с полочки тот диплом) конечно же нет. Так что можно сказать, что мой путь в профессию — это совокупность случая, целеустремленности и привычки не «сходить с дистанции», даже если меняются какие-то обстоятельства.

Вы по первому образованию экономист и преподавали экономические дисциплины. Является ли экономическое образование преимуществом для корпоративного юриста? Помогает ли глубокое понимание бизнес-процессов с точки зрения экономики выигрывать там, где другие видят только сухие нормы права?

Безусловно, это мое устоявшееся мнение. Хороший корпоративный юрист должен обладать хотя бы минимальными познаниями в экономике, ориентироваться в мире цифр, разбираться в финансовых моделях бизнеса. А при наличии полноценного экономического образования и соответствующей практики — это выигрышное комбо. Суды при рассмотрении корпоративных споров во многом отдают преимущество интересам корпорации, а уже потом — отдельных ее участников. Основная цель деятельности любой корпорации — это получение прибыли. А прибыль — это экономический показатель.

Когда ты оцениваешь ситуацию, поставленную доверителем, ты отталкиваешься от экономической картинки. Знание того, как работает бизнес изнутри, с учетом специфики каждого направления, позволяет быстро дать первичную оценку, экономя время и себе, и доверителю. Это также упрощает взаимодействие с бухгалтерами и экономическими экспертами, позволяя выступать связующим звеном между «бухгалтерским» и «бизнесовым» языками.

Знание того, как работает бизнес изнутри, с учетом специфики каждого направления, позволяет быстро дать первичную оценку, экономя время и себе, и доверителю.

Не было ли у вас желания попробовать себя в качестве налогового юриста? Эта сфера ведь тоже тесно связана с выстраиванием бизнес-моделей и структурированием финансовых потоков.

Для меня существует очевидная разница между корпоративным и налоговым правом. Корпоративное законодательство отличается диспозитивностью норм, что дает больше простора для креатива и творчества, действуя по принципу «что не запрещено, то можно предусмотреть учредительными документами». Налоговое же законодательство в большей степени императивно, с каждым годом включает все больше ограничений. Мне не очень нравится работать в жестких рамках, поэтому я не рассматривала для себя такую переквалификацию.

Вы пришли в профессию в уже осознанном возрасте, успев получить первое образование и поработать. Что, на ваш взгляд, теряют специалисты, которые приходят в юриспруденцию сразу после университета, и какое преимущество дает жизненный опыт?

Я не думаю, что они что-то теряют. Путь в любую профессию может быть коротким или длинным, прямым или витиеватым, но считаю, что у каждого из вариантов есть свои преимущества. Сейчас, в наших динамично меняющихся реалиях, смена профессии или роли в ней — это нормально. Единственный важный критерий, на мой взгляд, — это скорость погружения. Когда ты приходишь в профессию в зрелом возрасте, у тебя нет времени на долгий разгон, нужно максимально быстро вникнуть и освоиться, чтобы принять решение – остаться или «не твое».

При этом речь идет не только о глубине, но и о широте горизонтов. Важно не ограничиваться тем, что тебе дает руководитель, а действовать еще и самостоятельно, стремиться изучать новое, не закрываться от информации и не бояться осваивать профессию на личном опыте. Когда ты приходишь в профессию молодым, кажется, что впереди много времени, и можно двигаться плавно, не перегружая себя. Это ни в коем случае не плохо, это просто разница в подходах.

Я знаю, что вы не только юрист, но и профессионально играли в футбол, долгое время были капитаном женской футбольной команды. Капитан на поле — это лидер, стратег, психолог. Можете ли провести аналогию с работой в корпоративном проекте?

Да, только следует сделать небольшую оговорку – что играть в поле и руководить командой – это несколько различающиеся набором компетенций составляющие, равно как руководство проектом и работа в нем, но так как капитан – одна из рук тренера, а руководитель проекта в какой-то части еще и исполнитель, то вот сходу в голову приходят такие уроки, которые можно «вынести с поля» и  применить в  работе.

Сохранять хладнокровие до финального свистка. Как и в футболе, в корпоративном конфликте, который может длиться годами, важно оставаться сконцентрированным до самого конца. Часто на финальной стадии, когда кажется, что итог очевиден, важно сохранять сосредоточенность, быть внимательным к мелочам, включать «морально-волевые» (как говорят спортсмены), чтобы под конец матча «не потерять в счете» и не создать обстоятельств для нового витка конфликта.

Четкое распределение зон ответственности и выполнение установки. Успех проекта, как и результат футбольного матча во многом зависит от того, насколько слаженно работает команда, у каждого члена которой свой круг компетенций, свои задачи и зона ответственности, при том, на каждую конкретную игру. Ключевое в любом матче – это установка тренера и четкое ее выполнение игроком – на все 200%.

Способность принимать решения в моменте. В игре, как и в корпоративном конфликте, внешние обстоятельства каждой конкретной минуты матча не предсказуемы. Важно уметь самостоятельно здесь и сейчас принять решение в зависимости от этих обстоятельств. И даже если постфактум оно не принесет должного результата, всегда лучше принять неверное решение, чем не принять никакого и передать инициативу оппоненту.

Как вы подбираете людей в свою команду — и в бизнесе, и в спорте? Что для вас является решающим фактором: индивидуальное мастерство или умение работать в команде?

Лично для меня первоочередное — это умение работать в команде. Индивидуальное мастерство безусловно очень значимый показатель, но не всегда решает исход дела. История знает случаи, когда команда в составе звездных игроков не достигала поставленных целей, в то время как команда не топовых, но сыгранных игроков, показывала лучший результат. Сыгранность – это ведь не всегда про профессионализм или индивидуальное мастерство, зачастую – это умение чувствовать, слышать друг друга, быть готовым подстраховать и прийти на помощь. Создать такую команду – и есть сверхзадача для руководителя.

Сыгранность – это ведь не всегда про профессионализм или индивидуальное мастерство, зачастую – это умение чувствовать, слышать друг друга, быть готовым подстраховать и прийти на помощь.

Если говорить о конкретных качествах, то для меня на первом месте стоит самоотдача. Это не значит, что нужно работать 24/7 или каждый раз приносить себя в жертву, речь о том, чтобы жить общей идеей, общей целью, не быть безразличным к результату, выложится на все сто «в моменте». Не терплю инертность. Очень ценю людей у которых слова не расходятся с делом, с жизненными принципами, ценностями, устоями.

Одно из Ваших увлечений – игра в театре. Что общего между сценой и залом судебных заседаний?

И там, и там у тебя есть зрители, и твоя задача — донести до них свою мысль, свою позицию, и там, и там, сюжет нужно прожить, иначе не поверят. Единственная разница – если на сцене отклонился от сценария, никто не пойдет смотреть в книгу, потому просто уверенно продолжай – как будто так и должно быть. В арбитраже тоже можно «продолжать уверенно», но итог может быть неприятным. Иногда присутствует волнение. Профессиональные актеры по этому поводу говорят, что если артист не волнуется перед выходом на сцену, то все, свое отыграл, пора на пенсию. Полагаю, связано с принятием определенной ответственности.

Из ключевых навыков – продолжительность зрительного контакта. На конкурсах художественного чтения жюри всегда отмечает, что важно смотреть в глаза своему слушателю. Нахожу это полезным качеством для применения в суде.

Хороший актер должен вжиться в роль своего персонажа. Помогает ли вам этот навык вжиться в роль оппонента, чтобы понять его истинные мотивы и предугадать его действия?

Думаю да. Чтобы зритель поверил в твою историю на сцене, ты должен сам прочувствовать своего персонажа, должен прожить его жизнь, чтобы потом рассказать о нем зрителю. В корпоративном конфликте оппонент часто скрывает свои истинные мотивы. Умение оказаться в его роли позволяет спрогнозировать сценарии его поведения, реакции на твои действия, сформировать варианты разрешения конфликта и подготовить неплохую почву для переговоров.

Какого персонажа из классического репертуара вы бы хотели одновременно сыграть и защитить в суде?

При такой постановке вопроса, наверное, это был бы Остап Бендер, импонирует его харизматичность, авантюризм, нестандартные подходы в непредвиденных обстоятельствах. Если бы мне пришлось защищать его в суде в современных реалиях, я бы строила защиту на том, что он не преступник, а жертва эпохи НЭПа, а его деятельность — это одна из форм предпринимательской активности в условиях негибкого законодательства.

Актеру Вуди Харрельсону приписывают фразу: «Адвокаты — лучшие актеры. И лучшие драмы разворачиваются не в театре, а в здании суда». Вы согласны с этим?

Скорее согласна, чем нет. Вопрос лишь в понимании ответственности. Ошибка актера на сцене не приведет к таким серьезным последствиям, как ошибка адвоката, от которой может зависеть судьба человека или бизнеса. Поэтому, как говорит Харрельсон, лучше быть плохим актером, чем хорошим адвокатом, который, как кажется, не имеет права на ошибку.

Вся дистанция, как и любая стратегия, делится на отрезки, главное видеть конечную цель.

Вы как-то упомянули, что, возвращаясь с юридического форума, случайно пробежали Московский марафон. Это говорит о вашем подходе к вызовам — вы их легко принимаете и просто делаете. Это ваша жизненная стратегия?

Не хотелось бы иметь такую жизненную стратегию, но все зависит от обстоятельств, иногда я действительно легко принимаю вызовы. В обычной жизни всегда оставляю место спонтанности, при этом могу быстро оценить ситуацию и принять решение. Так получилось и с марафоном. За компанию с друзьями-марафонцами планировала пробежать уже известную мне «половинку», когда появилась отметка «21 километр», поняла, что могу больше. Вся дистанция, как и любая стратегия, делится на отрезки, главное видеть конечную цель.

Какими качествами должен обладать юрист будущего, чтобы выдержать конкуренцию с искусственным интеллектом?

Не считаю, что на «взрослом» рынке такая конкуренция вообще возможна, по крайней мере в ближайшей перспективе. Искусственный интеллект пока существенно проигрывает в умении многомерного моделирования ситуации, его способности ограничиваются умением работать только в линейном, четко заданном пространстве. Способность мыслить многомерно, моделировать различные варианты развития событий — это то, что всегда будет давать человеку преимущество.

Какое самое большое заблуждение о работе корпоративного юриста вы хотели бы развеять?

Многие бизнесмены считают, что учредительные документы — это просто формальность. На самом деле, устав, корпоративный договор и даже такой рядовой документ как протокол собрания — это главные документы, содержание которых может помочь в будущем больше, чем самый опытный юрист.

Что бы вы посоветовали начинающим предпринимателям?

В начале пути задайте себе вопрос: «А что мы будем делать с этим потом?». С прибылью, с убытками, с последствиями успеха и провала. Спросите партнера «А если однажды я захочу этот бизнес продать?». Как правило этот вопрос рождает длинные диалоги. Важно честно ответить на эти вопросы и зафиксировать договоренности на бумаге красивым юридическом почерком.

И в завершение, вы верите, что безвыходных ситуаций не бывает. Какой совет вы бы дали нашим читателям, которые оказались в такой ситуации?

Первое — принять то, что уже случилось. Часто за безвыходные ситуации люди принимают те, выход из которых их просто не устраивает. Чем быстрее вы примете произошедшее, тем быстрее ваш мозг начнет генерировать варианты выхода. А дальше — просто выбрать наиболее оптимальный и начать действовать. Любой путь включает в себя корректировки маршрута, и это нормально.